И жили они долго и счастливо - из сообщества 2

[Рената Бедро]

22.01.2011 в 00:56

Пишет  derevotakoe:

И жили они долго и счастливо... - продолжение.
Название: И жили они долго и счастливо
Автор: Яблонька
Предупреждение: Автор активно использует сленг, весьма сожалея о собственной деградации.

… Когда мы, наконец, въехали в Колорадо-Спрингс, ко мне вернулось трезвомыслие. Ой-вэй, на что же я иду? Подобрала бомжа на трассе, везу к себе домой, документов у парня нет, зато есть милые ножички на руках… Но пути назад не было. Может, попросить Тину заночевать у меня сегодня?
В ответ на мои мысли у нее зазвонил телефон. Тина взяла трубку, не отрываясь от управления.
- Да? Милый, я уже в городе… Да, скоро буду. Что-то случилось? А чего голос какой? Погоди, так это сегодня?! О, нет, я совсем забыла! Скоро буду, дорогой, заехать в магазин? Все, все, уже еду!
Понятно, Тина сегодня ночевать у меня не будет.
- Сэм, это ужасно! Я забыла про годовщину нашего с Тэдом знакомства! – нервно выдала подруга и чересчур резко вжала педаль, газуя на светофоре.
- Но это не повод угробить нас всех, Тин, – хихикнула я, вжимаясь в кресло.
- Тебе хорошо говорить, ты уже практически дома, - Тина свернула в мой квартал, – а мне на другой конец города переться! А Тэдди уже ждет меня за праздничным столом!
- Тэдди мог бы и заранее напомнить, - парировала я.
- Да он напоминал, я просто забыла, - сокрушенно признала подруга и припарковалась у моего дома. – Давай, удачи. Если что, сразу же звони мне… или в полицию, - добавила она шепотом.
- Ах, брось, я могу за себя постоять! – и с этими словами я открыла дверцу себе, а затем и Эдварду. Он умудрился выбраться из автомобиля, даже не порвав обивку на креслах.
На улице было мало народу, у моего подъезда так вообще никого – сиеста, понимаете ли. Но нам это было на руку. Мало ли, вдруг какой-нибудь пугливой старушке привидится маньяк из «Кошмара на улице Вязов»? Я поспешила взбежать по ступенькам и отпереть дверь подъезда домофонным ключом.
- Эдвард, давайте поскорей, а то нас увидят, проблем не оберешься, - поторопила я гостя.
Парень уже виденной мной семенящей походочкой дошел от обочины до лестницы и медленно поднялся ко мне. Я мысленно обругала себя за малодушие («Могла бы и помочь человеку!»), и мы вошли внутрь.
В подъезде можно было немного расслабиться. До моей квартиры на втором этаже мы добрались без приключений.

- Заходите, обувь можете не снимать, у меня не слишком-то чисто, - сказала я, пропуская Эдварда вперед.
Наверно, это был первый раз в жизни, чтобы я радовалась, что у меня в квартире не слишком чисто. Когда пускаешь внутрь бомжа…
Стоп. Это надо же быть такой брезгливой! Прочь гадкие мысли, Сэм! В целях борьбы с самой собой я предложила Эдварду присесть на диван, а сама занялась подготовкой ванной и чистой одежды. Мой гость, все так же не произнося ни слова, сел на самый краешек и замер. Глаза, показавшиеся мне такими красивыми, сейчас выглядели помутневшими и совсем больными. Я поняла, что парню окончательно нехорошо: все-таки тепловой удар – не шутка. На основах медицинской помощи нам говорили, что пострадавшего от теплового удара нужно завести в тень (сделано), дать много питья и делать охлаждающие компрессы. Вместо компрессов я предположила использовать ванную, а вот с прохладным питьем сейчас будет напряженка. Уезжая на выходные, я отключила холодильник и допила весь сок, что там стоял. Может, хватит водички из-под крана? Вряд ли парень сильно привередливый… Бомжи – они… Кх-кх… Саманта, ты меня удивляешь. Пересиливая стыд от своих мыслей, я спросила в пространство:
- Эдвард, вы не против воды из-под крана? У меня нет ничего попить, кроме нее.
- Нет, - прошелестело из комнаты.
Я налила стакан воды, нарочно отхлебнула из него, как бы говоря себе «Будешь слишком брезгливой, не спасешь человека!», потом налила стакан заново и отнесла Эдварду.
Он сидел в той же позе.
- Ванна сейчас наберется и вы сможете снять этот гряз… ваш костюм, - с заминкой сказала я, наблюдая, как парень пьет, удерживая стакан за граненые бока четырьмя пальцами-лезвиями. «Надо будет в следующий раз дать ему коктейльную трубочку», - отметила я.
- Спасибо, вы очень добры, - ответил Эдвард, - но я не смогу снять костюм.
Я непонимающе заморгала.
- Отец сшил его мне… много лет назад. Полностью его можно снять только… настоящими… руками. Он помогал мне, когда было нужно. А потом он умер, и…
Я потихоньку начала краснеть, представляя, что мне сейчас придется делать. Мама мия, у меня в доме, кроме брата, вообще сроду мужчины не жили, мама нас одна воспитывала. И тут, понимаете ли, незнакомый парень предлагает мне помочь ему раздеться?!
Эдвард, кажется, заметил мой шок. Он вдруг и сам заволновался:
- Вы только не переживайте. Я как-нибудь справлюсь…
Ага, справишься ты… Мда. Я покачала головой и как-то естественно и непринужденно перешла на «ты»:
- Слушай. Давай поступим так. Я помогу тебе все эти штуки расстегнуть, ты в ванной переоденешься в белье… хм… Думаю, у тебя получится даже не порезаться, если обмотать твои лезвия скотчем… А потом позовешь меня, и я тебе помогу отмыться от этой многолетней грязи. Кстати… Если не секрет… - я хотела спросить, когда он мылся в последний раз, но вовремя остановилась:
- …Как давно… умер твой отец?
Эдвард смешался и опустил голову. О, язык мой – враг мой…
- Ладно, извини, я не хотела тебя тревожить грустными мыслями, - почти с раскаянием произнесла я.
- Просто ты не поверишь… - вдруг ответил Эдвард мягко и спокойно. Я хмыкнула, заметив, что он тоже сказал «ты».
- Знаешь, до сегодняшнего дня я бы посмеялась над человеком, который описал бы мне тебя и заявил, что некий Эдвард с руками-ножницами в реальности живет и здравствует на белом свете... Ладно, не хочешь – не говори. Давай допивай, и пойдем заматываться скотчем. Ванная набралась уже, наверно, - и я отправилась в кухню.
- Слушай, а как твои лезвия переносят воду?
- Нормально. Нужно только потом смазать маслом, - Эдвард появился в дверном проеме.
Эдвард сел за стол и вытянул руки. В его глазах вроде немного прояснилось после стакана холодной воды, но голова парня все норовила найти опору на стене, а его красное лицо в квартирном освещении смотрелось совсем жутко. Бедняга. Ладно, терпи, дружок, сейчас все будет. Я прислушалась к своим ощущениям. Жалость определенно поборола брезгливость. Что ж, приступим…
Я аккуратно, чтобы не порезаться самой, перемотала каждый «палец» Эдварда широким скотчем. Лезвия были острые, стоило немного натянуть ленту, как она рвалась. Но, слава Богу, через 10 минут удалось упаковать почти все ножи. Когда я приступила к последнему, тому, что у обычных людей называется большим пальцем на правой руке, Эдвард поежился:
- Ааа… а можно не заматывать его?
Я остановилась, удивленно глядя на парня.
- Я буду неуютно чувствовать себя совсем без ножниц… Я привык к ним.
Я поразмыслила (ведь самые опасные ножи я все-таки уже упрятала в упаковку) и кивнула. Этот вариант показался мне вполне приемлемым – большим пальцем неожиданно не пырнешь под ребра… Хотя, если ночью… Бррр, мда, Саманта Ивейн, фантазия и предрассудки не делают вам чести. Если у бедняги лезвия на руках, это не означает непременно, что он злодей и убийца. Я несколько мгновений понаблюдала, как Эдвард разглядывал свои бесполезные ныне лезвия-пальцы, а потом поднялась из-за стола.
- Ладно, пойдем… Минуты страшной этой – увы! – не избежать…
В ванной комнате я повнимательнее осмотрела костюм. Создавалось впечатление, что когда Эдвард одел его впервые, то был слегка помладше возрастом, потому что кожа костюма, несмотря на жару (а все знают, что в жару кожа становится мягче), оказалась туго натянута по всему телу. Тина сделала надрез, как оказалось, совсем не там, где надо; я нашла-таки стык двух полос воротника под ремешком, скрытым под волосами Эдварда. Парень переносил неприятный, по видимости, для него осмотр с печальным мужеством, осторожно тыкая лезвиями в те ремни, которые были застежками (некоторые ремешки были просто… эээ... для красоты, что ли? Не знаю). Снимался и одевался костюм весьма странным способом, словно обматывая тело, застегиваясь абсолютно в разных местах. На руках тоже были ремни вдоль всего рукава и заклепки на подобии манжет. Когда я расстегнула почти все ремешки, то сунула в «руки» парня белье Рика, моего братца, и ретировалась подальше от созерцания мужчины без одежды.
Через минуту я спросила у двери:
- Ты переоделся там, нет? – на что получила робкое «да».
Я мысленно пожелала себе удачи и шагнула в ванную.
Боже Милосердный! Что ЭТО?! В момент, когда я увидела Эдварда, я даже не задумалась, что сейчас предстанет пред взором, и не успела сгруппировать мысли и выражение лица. Хорошо хоть дыхание у меня перехватило, и я не смогла ничего лишнего ляпнуть.
Передо мной стояло существо, грязное до жути и худое до ужаса. Тело Эдварда оказалось практически цвета земли в дождливый день, что особенно подчеркивали белоснежные плавки моего брата. Но зря я боялась: назвать мужчиной того, кого я видела сейчас, язык у меня не повернулся бы. Все ребра можно было пересчитать издалека, мышечная масса была значительно меньше нормы, глаза удивленно-испуганно взирали из-под воспаленных век, и в целом Эдвард напомнил мне в тот момент узника Бухенвальда после долгих пыток. Но самым ужасным в этой картине были лезвия, невообразимым образом приделанные к живым, хоть и грязным, предплечьям. Стыки с живой плотью оказались скрыты металлом, но все равно смотрелось страшновато.
Когда я справилась с дыханием, Эдвард был уже на грани паники. Руки его подрагивали, он переступал с ноги на ногу, веки часто моргали. Похоже, я его напугала своей реакцией. Я поняла, что еще одна секунда моего ступора, и парень сбежит из квартиры в чем был.
Сэм, возьми себя в руки, строго подумала я самой себе, сглотнула комок в горле и почти успокоилась. Эдвард вдруг показался мне несчастным жителем африканских трущоб, которых я видела по телеку, и я решила излить на него свое гражданское сострадание.
- Эдвард – в ванную! – скомандовала я непререкаемым тоном, дождалась, пока он переступит через край, и взяла мочалку. Мама мия, да ему отмокать год нужно, с сомнением подумала я и осторожно провела по его плечу мочалкой. Но грязь, размягченная потом, отходила на удивление легко. Эдвард молчал, по видимости, пораженный до глубины души этой ситуацией. Что ж, дружок, сейчас ты узнаешь, что такое чувствовать себя ЧИСТЫМ! И я принялась за дело.
…Через полчаса Эдвард сидел на диване, замотанный в простыню, с чистым телом и головой, и пил через трубочку воду, на этот раз не холодную, - я успела согреть чайник и залить кипятком лимон. У парня обнаружились волдыри на коже от перегрева, лицо облезало с катастрофической скоростью, из волос пришлось выстричь целый спутанный ком, но все равно он сидел – и улыбался! Это было потрясающее зрелище. Правда, я не вполне была уверена, что он радовался чистоте, скорее, его вдохновлял тот факт, что все позади, но, тем не менее, его лицо совершенно преобразилось от мягкой, почти детской улыбки. Я тоже заулыбалась и принесла в порыве щедрости растительное масло для смазки лезвий.
- Как ты? – поинтересовалась я.
- Мне очень хорошо, - с той же детской улыбкой сказал Эдвард.
- Это хорошо, что тебе хорошо. Давай-ка смажем твои руки маслом.
- Спасибо… - он освободил запястья от простыни и протянул ножи поближе, всеми силами стараясь не задеть меня. Пока я отдирала скотч и мазала лезвия подсолнечным маслом, Эдвард уже почти без смущения смотрел на меня.
- Почему ты помогла мне? – вдруг спросил он...

@темы: Эдвард Руки-ножницы, фанфик,